Страха нет...

Кстати, и «Бабай» не Интернет-мем. Этого русского казака в рядах народного ополчения Донбасса соратники действительно зовут Бабаем.

8 мая мы с Ростиславом Антоновым и Кириллом Цивинюком на машине выехали из Москвы в Ростов-на-Дону, чтобы доставить в Донецк груз гуманитарной помощи: медикаментов и перевязочного материала, собранный новосибирцами.

Созвонившись с представителями Донецкой Народной Республики, мы договорились, что 9-го мая пересечём границу и совместно доедем до Донецкой городской больницы. Но всё пошло не плану с самого начала.

Ещё по дороге, на хвалёной трассе М-4 «Дон», залетев в яму мы пробили два колеса и погнули диски. Пришлось потерять много времени на ремонт колёс. А груз тем временем летел в самолёте из Новосибирска в Ростов, и мы не знали точное время его прибытия, а на границе нас уже должны были ждать.

Для перевозки двадцати коробок медикаментов знаменитый Ford Fiesta Цивинюка явно не подходил, поэтому нам пришлось арендовать автомобиль покрупнее. Планировалось, что оставим Фиесту на стоянке в Ростове, а сами на арендованном авто пересечём границу, где нас встретят представители ДНР.

Мы долго готовились и репетировали речи, как уговорить водителя пересечь неспокойную границу, пусть и ненадолго. Но этого не потребовалось, стоило нам только объяснить, что именно мы везём и куда, как водитель тут же позвонил жене, попрощался с ней, потом повернулся к нам и сказал, что деды у него воевали и родственники на Украине.

К слову, пересечь границу нам так и не удалось, во-первых, мужчин с паспортами России на Украину не пускают. Нам встретились двое молдаван с паспортами России, живущих в Донецкой области, они работают в России и приехали забирать свои семьи. На Украину их не пустили. Их семьи шли до границы пешком. Во-вторых, как я уже говорил всё с самого начала пошло не по плану. В результате мы провели на границе две ночи.

Добравшись до границы, мы связались с ДНР и выяснили, что ситуация резко усложнилась. С украинской стороны на погранпереходе стоит батальон «Днепр», два блок-поста по дороге на Донецк захвачены Правым сектором, на втором переходе правосеки и вовсе выгнали украинских пограничников.

Сама по себе граница между Украиной и Россией не менее абсурдна, чем граница, скажем, между Рязанской и Ивановской областями, а тут ещё и этот паноптикум с бандеровцами и «рвом имени Таруты», который по его замыслу должен остановить русские танки, по факту же его и на Ниве можно переехать. Тарута, видимо, от армии бесконечно далёк и не знает что такое большой артиллерийский тягач и для чего нужны инженерные войска.

Паноптикум, кстати, продолжился. Ранним утром 10-го мая в километре от погранперехода на позициях Нацгвардии прогремел взрыв. Поднявшийся в небо столб дыма был отчётливо виден, как собственно и был слышен сам взрыв. Позже выяснилось, что бойцы Нацгвардии установили для жителей близлежащего посёлка продуктовый оброк. Не получая пищевого довольствия, они подъедались у местных. От чего прогремел взрыв, нетрудно догадаться.

Ребята из ДНР сумели к нам прорваться лишь к обеду 10-го, а первая ночь для нас прошла в тревожном ожидании и беседах с дончанами, пересекавшими границу в направлении России.

Люди напряжены и на контакт идут неохотно. Оно и понятно, у них гражданская война, тут не до разговоров. Однако нам удавалось разговорить каждого. Меня прежде всего интересовал вопрос, как они будут голосовать на референдуме и что планируют делать дальше. Абсолютно все, а говорили мы не с одним десятком людей, хотят вернуться домой в Россию. Был только один молодой парень, который спросил у меня, что мы будем с ними делать, я поправил его — не мы с ними, а что мы вместе будем делать. Он улыбнулся и пожал мне руку.

Спрашивали мы не страшно ли идти на референдум под пулями правосеков. Все как один отвечали — лучше умереть за Родину на баррикадах, чем потом в подвале от ножа бандеровцев.

Все эти люди выезжали с Донбасса в Россию. Мужчины перевозили своих женщин и детей, а сами возвращались. Десятки людей пешком, на легковушках и в автобусах. Местные говорили, что 7-го числа поток беженцев не прекращался, люди шли сотнями, мужчины также возвращались. На всех машинах георгиевские ленточки, не взирая на батальон «Днепр».

Удалось нам поговорить и с одним, так называемым «укропом», это был дальнобойщик на фуре с украинскими номерами. Всё врут ваши российские СМИ, всё у нас на Украине хорошо. Разговор этот был в первую ночь. Сразу после, он позвонил своим, сказал нам, что ночью обстреляли и сожгли фуру и развернулся на Ростов...

Кстати, о СМИ. За неполные трое суток на границе мы пару раз смотрели украинские каналы по телевизору в кафе. Я больше никогда не назову наше телевидение «зомбоящиком», даже Дом-2... В бесчисленных ток-шоу украинские политики, бьющиеся в истерике о войне с Россией, которая по их мнению уже идёт, сменяются «сельскими тётками», которые на чистейшем русском языке говорят, что в Россию ехать нельзя, борщ они там не варят и брагу не додерживают. Вся эта каша щедро приправлена многочисленными речами Яценюка об украинском народе «переможце», с которым плечом к плечу стоят США и ЕС.

Русский язык, как можно судить из украинского телевидения, является уделом «плебса»,- размовляют лишь представители высших каст: политики, бизнесмены и журналисты. Народ в интервью на вопросы на мове отвечает чистейшим литературным русским языком.

Украинские новости, освещая события на Донбассе, показывают обстрелянные дома местных, но избегают комментариев, кто именно в этом виновен. Показывают интервью с местными жителями, но вырезают те фрагменты, где говорится, что обстреляла их Нацгвардия и Правый сектор. Те же интервью, что и по нашим каналам и в Интернете, но только кастрированные до неузнаваемости.

Как я уже говорил, представители ДНР смогли к нам прорваться лишь к обеду 10-го мая. Приехали двое с удостоверениями и мандатом. Нам удалось о многом их расспросить, пока они решали, как доставить медикаменты, а это оказалось непростой задачей. Во-первых, украинские пограничники не пропускают любую гуманитарную помощь, незадолго до нас московская фура с медикаментами развернулась. Во-вторых, бинты и лекарства нужны не только в донецкой городской больнице, но и бойцам Нацгвардии, которые устроили настоящую охоту за гуманитарной помощью по всему Юго-Востоку Украины.

А помощь там действительно нужна. Донбасс в осаде. Перебои с продуктами и медикаментами. Раненым не могут оказать помощь в больницах, не хватает перевязочного материала и обеззараживающих средств. Самая большая проблема с инсулином. Его остатки распределяют в первую очередь для ребятишек диабетиков. Настоящая гуманитарная катастрофа. Один из дончан, пересекший границу в последний день нашего там пребывания, увидел наши коробки с надписью Русская весна, которые я перегружал, подошёл ко мне и спросил с улыбкой не патроны ли. Я ему ответил, что там медикаменты: инсулин, антибиотики, бинты. Он развёл руками и кинулся меня обнимать, взволновано крича, что он доктор, и что мы не представляем как это всё необходимо Донбассу.

Мы о многом спрашивали ребят из ДНР. Они охотно нам отвечали. Хотя и торопились решить вопрос с грузом. Рассказали, что ДНР существует с 2004 года, как люди ждут референдума и что очень обижены на Путина, что войска не ввёл, хоть и понимают геополитическую невозможность вмешательства России.

Один из них (имя я раскрывать не буду, назову его Иваном) рассказал нам как всё для него началось. В Донецк приехали правосеки и устроили массовую драку, Иван взял арматуру, прикрепил к ней Красное Знамя СССР и пошёл в толпу бандеровцев. Забил пятерых. Так простой водитель стал бойцом народного ополчения. Дончане тогда дали бой и этим спасли свой город от Одесской Хатыни. Не страшно - спрашиваю его. Страха нет - отвечает он мне. 20 снайперов приехали в Донецк, мелкие группы карателей заходят каждый день, мы их ищем, многих уже нашли. И где же они теперь? В посадках... Мы и списки всех, кто в Одессе был составили, половину уже нашли.

Ранним утром 11-го мая к нам приехала вторая группа из Донецкой Народной Республики уже забирать груз. Мы повезли коробки к посёлку близ второго погранперехода, «ускоренного», как его там называют. Он представляет собой деревню, разделённую госграницей по огородам и домам. Как там местные картошку копают без таможенных пошлин? С нашей стороны всё тихо и мирно, с украинской — колючая проволока, ленты шипов и огромный бетонный противотанковый ёж три на три метра. Дорога — «узкоколейка», двум грузовикам не разъехаться, деревня и железнодорожное полотно,- «идеальное» место для танкового прорыва. Чего это они? Спрашиваем у нашего погранца. К вторжению готовятся — с ухмылкой отвечает он...

Груз встретил парень из ДНР, как позже выяснилось был айтишником, писал программы, прежде чем жизнь заставила с оружием на баррикадах Родину защищать. Мы поехали домой, а ребята из ДНР ещё два дня переправляли груз с территории России. Когда все коробки были доставлены до донецкой городской больницы, они позвонили нам и передали тёплые слова благодарности новосибирцам за спасённые жизни дончан.

P.S.

День Великой Победы я впервые встретил в Ростове-на-Дону и в Матвеевом Кургане. Не хочу сказать, что мы — новосибирцы праздно относимся к 9 мая, но с отношением к этому дню в Ростове нам не сравниться. Город, переживший оккупацию, празднует День Победы на генетическом уровне, искренне и неподдельно. Молодёжь оклеивает свои автомобили картоном и красит под танки, с башнями и стволами. Весь город с флагами и георгиевскими ленточками. Ни одного пьяного. На заборах неумелой юношеской рукой выведены не граффити, а надписи «Слава героям» и «С Днём Великой Победы». Салют вечером из каждого двора. Семьи с ребятишками после парада едут на кладбища к могилам стариков. Ребятня в танковых шлемах и бескозырках, на плечах Знамя Победы. Каждый из множества монументов Ростовской области на местах боёв усыпан цветами. На глазах людей слёзы горечи об утрате родных и гордости за их бессмертный подвиг.

Я же испытывал благоговейный трепет и какую-то особенную связь с Родиной на Матвеевом Кургане. Том самом, где тысячу лет назад Князь Игорь бил половцев, где в 1918 вёл ожесточённые бои Сиверс, где в 1942-1943 годах Советские морские бригады ценой невероятной крови и жертв гнали немецко-фашистских захватчиков.