Артист и книга

Про эту книгу написало столько литературоведов и критиков в разных странах, сколько, наверное, ни про одну из написанных в этом веке. Я не литературовед, я маленький и независимый книготорговец на общественных началах, и я не критик и не писатель. Где я — и где, к примеру, Захар Прилепин, написавший об этой книге в «Новой газете» такую рецензию, что эту рецензию хочется выучить наизусть? Критики и знатоки, просто более внимательные и более начитанные, чем я, люди могут вам рассказать о ней массу важного и интересного, например о наслоениях смыслов, или об аллюзиях на Лермонтова–Достоевского–Бланшо–Софокла–бла–бла–бла...Они могут. Я — не могу. Не умею.

Мой дед, умерший в жаркий летний день 2009 года, не любил рассказывать о войне, и сколько я его не просил еще в детстве, только отшучивался, дескать «дали мне винтовку и пошел я фрицев бить». Мне же, мальчишке, были интересны бои, герои, партизаны и танки. И я с удовольствием читал военные книжки и смотрел военное кино. До определенного возраста. А потом перестал. Надоело. Разлюбил.

Война — как бы ее ни называли историки — Великая ли Отечественная, Вторая ли Мировая — закончилась целую жизнь назад. Еще одна жизнь — и люди будут воспринимать ее, как мы сейчас войну 1812 года. Да было, да воевали, да погибали, да победили. Молодцы, что победили. Плохо, что погибали. Умрет последний ветеран и память превратится в статистику. В таблицы и формы. В фотографии. В фильмы. В книги.

Книга, которую завтра со сцены будет читать артист Сорокин — одно из тех произведений, благодаря которым наша память превратится в статистику несколько позже, чем могла бы. Причины этому я назвать не могу. Могу лишь сказать, что при всей моей нелюбви к военной прозе, я открыл ее — и не смог закрыть до тех пор, пока не перелистнул последнюю почти восьмисотую страницу. Тот месяц, когда я читал ее, я не мог остановиться и думал только о ней.

И общаясь с теми, кто прочитал ее, я слышал похожие отзывы.

Выбирая отрывки для завтрашнего чтения, мы с Андреем Бабешко, администратором «Бродячей собаки», молодым парнем, подсевшим на неё, как на наркотик, боролись с желанием оставить всё, заставить артиста читать от начала и до конца, ничего не отбрасывая и не упуская.

Мы выбрали шесть отрывков. Что с ними сделает артист Сорокин, я даже боюсь себе представить.

Книга называется «Благоволительницы». Ее написал американец Джонатан Литтелл в Москве, в компании ящика виски, за 112 дней. Самому Литтеллу тогда было 34 года.