Бизнесмен расторг договор лизинга и требовал возмещения неоправданного обогащения со стороны лизингодателя, учитывая внесенные им платежи. Судебные органы высказали возражения: истец нарушил договор, за что ему был назначен справедливый штраф, а компания не должна ничего ему. Верховный Суд не поддержал такой подход.
В 2020 году Денис Брейтенбихер, бизнесмен, заключил сделку с компанией «Контрол Лизинг» на покупку автомобиля BMW. Стоимость автомобиля составила 2,89 млн рублей, а лизинговый платеж за 36 месяцев был 3,75 млн рублей. В конце срока Брейтенбихер имел возможность выкупить автомобиль за 1500 рублей, однако через 10 месяцев он попросил прекратить договор из-за отсутствия средств. Машину забрали через 5 дней.
Брейтенбихер утверждал, что «Контрол Лизинг» незаконно обогатилась на 1,1 млн рублей, учитывая уже уплаченные платежи. В суде (документ № А56-53608/2022) он просил взыскать эту сумму с компании.
Иск был отклонен всеми судебными инстанциями. Суды приняли во внимание, что Брейтенбихер не заключил соглашение с банком о автоматическом списании денег, поэтому «Контрол Лизинг» начислила штрафы в размере 0,1% от суммы лизингового договора за каждый день просрочки. Бизнесмен также допустил задержку платежей, и за каждый день просрочки компания взимала штраф в размере 0,5%. В итоге, с учетом всех обязательств, стало ясно, что компания не должна ничего Брейтенбихеру.
В жалобе в Верховный суд Брейтенбихер утверждал, что компания «Контрол Лизинг» незаконно выставила такой большой штраф, и следовательно, злоупотребляет своими правами. Кроме того, расторжение договора лизинга из-за просрочки не должно приводить к получению компанией-лизингодателем льгот, которые бы оказались для нее выгоднее, чем выполнение договора компанией-лизингополучателем.
Согласно решению Верховного суда, штраф за не заключенное соглашение с банком значительно превышает сумму просроченного обязательства. Штрафная неустойка предусматривала не только заключение соглашения с банком, но и льготное, по сравнению с законом «О лизинге», безакцептное списание в случае просрочки. Кроме того, предмет лизинга стоимостью 2,89 млн рублей остался в собственности компании, которая затем продала его за 2,69 млн рублей. То есть безакцептное списание средств не потребовалось.
Добавлю, что до подачи иска компания не начисляла никаких санкций и не делала сальдо, а впервые применила неустойку только после инициирования судебного дела.
Как отмечается в решении Верховного суда: «Ответчик использовал условие о неустойке не для того, чтобы побудить предпринимателя к оформлению договорного безакцептного списания, а чтобы снизить размер исковых требований уже после того, как пропали основания для самого безакцепта».
Таким образом, кредитор превратил условие о неустойке за предполагаемое нарушение «из делового, имеющего экономическую основу, в несправедливое договорное условие с правовыми последствиями его неприменения или применения с возможностью освобождения от ответственности». Верховный суд отменил решения по делу и отправил его на новое рассмотрение в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области.